В воскресенье 30 октября часов в восемь вечера я возвращалась домой в маршрутном автобусе № 1155, стояла на задней площадке и приблизительно в параметрах остановок «Метро «Красный проспект» – Дом Ленина» стала невольным свидетелем одного инцидента. Начало конфликта я пропустила, но для восстановления смысла особой фантазии не требовалось. Молодой человек на боковом сиденье, вполне возможно, наш первокурсник, находящийся в «отходняке» после прошедшего два дня назад посвящения в студенты (почему я так решила, сейчас поймёте), довольно тщедушного телосложения, но явно из породы тех, что выпьют на копейку, а куражатся на рубль, «качал права» по отношению к своему соседу: «Я тебя спросил: как доехать до сельхоза? А ты мне что ответил?!» – «А я сказал, что не знаю…» – «А как ты мне ответил?! Ты что, не мог нормально ответить?! Пошли, выйдем, разберёмся!..» Ну, и дальше в том же духе. Видимо, нет необходимости добавлять, что вся эта тирада обильно сдабривалась матом на весь автобус, а в руке Аники-воина бодро поплёскивала «Балтика № 5». По лицу его собеседника, такого же «зелёного» и такого же «малокомплектного», было видно, что тот считает секунды до своей остановки и совсем не уверен, что благополучно доберётся до дома. Впрочем, парень, видимо, решил всё-таки хоть мало-мальски постоять за себя: «Ну, если ты так хочешь, можем назначить встречу…» – «Так ты мне «стрелку забиваешь»?! А потом с толпой придёшь?! Давай сейчас выйдем и разберёмся, как мужики!»
Народу в автобусе было достаточно, но на три четверти, как это часто бывает, – женщины, да и мужчины, как обычно, помалкивали, – в общем, утихомирить дебошира было некому. Машина, как назло, едва тащилась в бесконечных «пробках» по Красному проспекту, а конфликт уже грозил перейти в рукоприкладство. «Ребята, – отважилась я встрять, обращаясь, разумеется, к зачинщику, – успокойтесь, ради бога!» – «Да я что… Вы же сами видите…» – промямлил третируемый парень. Меня поддержали стоящие рядом женщины: «Ребята, тише, тише! Мы вам скажем, когда сельхоз будет, только не шумите!» – «Да знаю я, где сельхоз! Я просто спросил! А он тут «пальцы гнёт!»
Наконец, сидящему напротив «сладкой парочки» мужчине лет тридцати пяти тоже, кстати, далеко не богатырского сложения, все эти перепирательства надоели: «Слушай, парень, сейчас мы с тобой доедем до сельхоза и зайдём в «семёрку»… |
|
«Причём здесь «семёрка»? – молча удивилась я.
– «Седьмая общага, что ли? Да знаю я, где «семёрка»! А у тебя там кто?» – на всякий случай поинтересовался «молодец против овец». – «Не общага, а седьмое отделение милиции! Мы туда зайдём, и тебе популярно объяснят, как себя нужно вести. У меня здесь сын едет, а ты сквернословишь на весь автобус!» (Именно так: «сквернословишь», а не «материшься»! Что самое интересное, сидящие рядом жена и сын воспринимали слова отца семейства как само собой разумеющееся и не просили его не вмешиваться и не лезть на рожон.)
«Стрелка» была моментально переведена на девяносто градусов, шквал мата обрушился на него, принявшего огонь на себя. Похоже, у юнца после возлияния очень чесались кулаки, и ему было безразлично, на ком их применить. Автобус тем временем, наконец, дополз до остановки «Дом Ленина». Двери задней площадки распахнулись, и тут произошло неожиданное. Мужчина кошкой сорвался с места, послышался шум короткой схватки, и его «собеседник», изумлённый не меньше, чем я, оказался в дверном проёме. Попытался ухватиться за одежду своего противника, но тот отправил его в нокаут увесистым пинком. Летел «герой» недолго, но мощно. Двери, лязгнув у него перед носом, за-хлопнулись, и автобус, как ни в чём не бывало, покатил дальше, оставив позади площадную ругань и удивлённых людей на остановке. Мужчина вернулся на своё место и напряжённо уставился в одну точку, сидящая рядом жена пыталась его успокоить. По полу каталась банка с «Балтикой № 5», на оставшегося молодого человека было жалко смотреть, а в автобусе повисла гнетущая тишина. Так мы и ехали.
Не относясь к любителям читать мораль, всё же очень хочу надеяться по поводу «молодца против овец», если только это действительно был наш первокурсник, вырвавшийся от мамы-папы на свободу (старшие курсы всё-таки ведут себя умнее). Хочу надеяться, что на него, точно так же, как в автобусе, найдётся тот, против кого он сам будет овцой. И он так же уверенно вылетит из стен нашего университета ещё до первой сессии. А того, кто его тогда «успокоил», я до сих пор вспоминаю с тихой гордостью: не перевелись ещё у нас настоящие мужчины, какого бы возраста и сложения они ни были. И им не стыдно смотреть в глаза своим подрастающим детям.
Т.С. Солманова
|
